В середине мая в вестибюле станции метро «Таганская» открыли барельеф с изображением Сталина. В сентябре 2024 года профиль Сталина вернули на фасад Волгоградского медицинского университета, а в октябре губернатор Волгоградской области сообщил, что памятник Сталину будет установлен на территории дома-музея, где он жил. В ноябре 2024 года в Находке Приморского края открылся еще один памятник Сталину, а в Бору Нижегородской области строится «Сталин-центр». В апреле жители Перми устроили полумарафон с портретами Сталина. Как объяснить этот новый виток популярности советского диктатора? Чиновники, инициирующие и поддерживающие эти безумные проекты, говорят разное. Так, губернатор Волгоградской области сослался на «запросы общественности», а при открытии в декабре прошлого года в Барнауле «Сталин-центра» депутат местного заксобрания заявил, что «Сталин живет в каждом из нас».
В России действительно есть люди, в сердцах которых «живет» Сталин. И их слепая любовь к диктатору — не только реакция на продвижение его позитивного образа сегодняшним российским руководством, но и отголоски той тотальной индоктринации и веры, которые были распространены во времена его правления и сразу после его смерти.
Когда в начале марта 1953 года главный советский диктор Левитан и все советские газеты неожиданно объявили о смерти вождя, в Кремль хлынул поток писем, авторы которых рассказывали, что смерть Сталина для них — личное горе. Все эти письма можно найти в российских архивах. Советские люди, которые выросли в детских домах без родителей (многие из них по вине своего любимого вождя), слали в Кремль письма, выражая благодарность уже покойному вождю, который «положил много трудов для воспитания детей-сирот». Одна женщина называла советских людей «сталинскими питомцами» и клялась, что «питомцы» будут всегда помнить своего отца. «Сталин был дедушка и отец всех детей», — писала другая женщина, а одна из студенток Ленинградского института признавалась, что оплакивала смерть Сталина сильнее, чем смерть отца. Некоторые говорили, что готовы отдать свою жизнь в обмен на возможность воскресить вождя. Во многих письмах прослеживался другой лейтмотив: их авторы скромно называли себя «маленькими частицами», «винтиками» в большом государственном механизме, подчеркивая незначительность своего существования по сравнению с великими советскими руководителями и, прежде всего, самим Сталиным.
Тогда Сталин, используя выражение барнаульского депутата, действительно жил чуть ли не в каждом. Некоторые узники сталинских лагерей готовы были простить родину и вождя за «ошибки», даже если эти ошибки исковеркали их жизнь. Так, один узник, выпущенный по амнистии, писал в письме советским руководителям:
«Может быть, мы провинились, ослушались, и мать наказала нас. Но разве за это можно ненавидеть мать? Она наказала — она и простит, и снова приласкает своих детей! И это чувствуют все!»
Вера и любовь к вождю была настолько сильной, что даже после того, как Хрущев прогремел со своим секретным докладом о «культе личности» и чудовищных репрессиях спустили вниз и зачитывали на местах — в школах, на предприятиях и в других учреждениях, — многие не верили ему и выступали резко против очернения имени любимого вождя. После хрущевского доклада в Кремль хлынул новый поток писем, в которых люди буквально набрасывались на Молотова и других соратников Сталина: «Неужели вы не видите, какую ошибку делают ваши соратники, пороча светлую память Иосифа Виссарионовича Сталина?» — писал один. Другое письмо было обращено прямо к Хрущёву: «Он [Сталин] нас вел к коммунизму, а ты разваливаешь партию… Всю желчь ты свою хочешь излить на товарища Сталина. Ты ехидная тварь. Нас воспитал Ленин, а вырастил нас Сталин, а не ты. Ты приказал всем коммунистам читать закрытое письмо. Они читают с болью в сердце… Неужели Сталин был глупее тебя?» Другое письмо призывало Молотова нанести в партии порядок и остановить «карьериста» Хрущёва: «Ведь вы лично хорошо знаете Сталина, его дела, и не можете, не имеете морального права молчать, не протестовать во весь голос против посмертных грязных и лживых оскорблений своего бывшего боевого товарища…»
Открытие выставки «Ялта 1945: фундамент нового мироустройства» в Музее Победы. Фото: Ярослав Чингаев / Агентство «Москва»
Справедливости ради стоит сказать, что в СССР были и те, кто радовался смерти вождя. В Государственном архиве Российской Федерации есть немало уголовных дел, датируемых мартом 1953 года, за «антисоветские» высказывания, по которым проходили те, кто осмелился высмеять всенародный траур по поводу «отца народов». 6 марта 1953 года, в кинотеатре «30 лет Октября» города Чарджоу Туркменской ССР проходил показ фильма «Незабываемый 1919 год» — художественный фильм о том, как товарищ Сталин спасает республику Советов от наступления белых в разгар гражданской войны. Когда на экране появилось лицо Сталина, с одних из сидений раздался крик: «За смерть Сталина, ура!» Кричащего тут же арестовали.
Дела открывали даже против школьников. Так, на траурном митинге по поводу кончины вождя во Львове семиклассница Лариса негромко проговорила: «Туда ему и дорога». Услышав это, стоящие рядом мальчики ударили Ларису и тут же донесли на нее. Девочку допросили, а 31 марта 1953-го приговорили к десяти годам исправительных работ.
Если даже те, кто пострадал от действий Сталина, — прямые жертвы его политики — говорили, что вождь был хорошим, не стоит удивляться восхвалению Сталина нынешними чиновниками, чья жизнь протекает спустя многие десятилетия после сталинских репрессий. До недавнего времени сохранением исторической памяти занимался «Мемориал» — одна из старейших правозащитных организаций в России, которую российская власть официально ликвидировала. Но сейчас работать с искажениями исторической памяти, напоминать о чудовищных преступлениях Сталина становится всё сложнее: наступило время мифологизации и романтизации сталинской эпохи. Поэтому в ближайшее время мы, скорее всего, увидим еще больше публичных проявлений симпатии к Сталину.
